…который живет на крыше.

Шваркнули старые тапки. Взметнулась пыль.
В тёмной кладовке вспыхнул внезапно свет.
Старый хозяин, в угол приткнув костыль,
С хрустом и скрипом, лезет в большой буфет.
Банки стоят на полках, за рядом ряд.
Летом хозяйка свято блюдёт запас.
Выбрать из недр две баночки наугад —
Вынести тихо в комнату, не за раз.
Передохнуть немного — не те года.
Нету давно ни резвости, ни волос.
Будет ворчать супруга — да не беда.
Сколько ворчаний выслушать довелось…
Бьёт пять часов, нарушая немую тишь.
Упаковав варенье, он крупно пишет:

“Жду! Прилетай, пожалуйста. Твой Малыш!”
“Лучшему в мире Карлсону. На крышу.”

© michletistka via rualev lj

Когда-то маленьким мальчиком я засматривался мультипликационными историями о Карлсоне, потом зачитывался историями о Эмиле, которые мне нравились даже больше. Есть у меня несколько книг, которые в школе были прочитаны по несколько раз взамен скучных произведений из обязательной школьной программы.
Именно поэтому такое красивое название города как Стокгольм у меня всегда ассоциировалось со сказочной крышей, на которой живет в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Будучи абсолютно уверенным в успешной встрече с Карлсоном одним ярким и солнечным сентябрьским деньком сверкая серебристым крылом самолет скользил над облаками в такую сказочно волшебную столицу Швеции.

Моя история будет неполной без небольшой, но в тоже время подробной биографической вставки…

Мама Карлсона

29 ноября 1907 года в газете шведского городка Виммербю появилось такое объявление: «У арендатора Самуэля Августа Эриксона родилась дочь Астрид Анна Эмилия». Это было первое упоминание в печати имени Астрид Эриксон, ставшей потом знаменитой детской писательницей.

Не слишком часто взрослые вспоминают своё детство с таким теплом, с каким вспоминает его Астрид Линдгрен. Вот, например, трилогия о детях из Буллербю, маленького селения, где всего три усадьбы и шестеро детей. На первый взгляд, ничего примечательного: дети вместе ходят в школу и трудятся, проказничают и развлекаются. И постоянно повторяется в книге рефрен: «О, как нам было весело!» Ничего сказочного в этих трех книжках Линдгрен нет, обычная жизнь шведской провинции. Но к 1958 году первая повесть трилогии («Мы все — из Буллербю», 1947 г.) выдержала уже десять изданий! Однажды писательница читала перед детской аудиторией фрагмент повести (тот самый, где мальчик Улле обнаружил вдруг, что у него шатается зуб) и вдруг заметила, что все дети в зале пробуют, не шатаются ли у них зубы.

Когда Астрид исполнилось семнадцать, ей предложили место корректора в городской газете. Для такой девушки, фантазерки и мечтательницы, подобная работа казалось очень скучной. Кроме того, Астрид вменялось в обязанность писать короткие репортажи о местных событиях городка Виммербю — свадьбах, похоронах, рождениях. Однажды она написала об открытии местной железной дороги. Среди журналистов она оказалось единственной женщиной. Астрид не пригласили даже на праздничный завтрак… А через год она поехала в Стокгольм искать работу. Нелегко пришлось Астрид в столице. Она добилась места секретарши в книготорговом центре, где зарабатывала довольно мало — пятьдесят крон в месяц. Однажды Астрид самовольно ушла с работы и уехала к сыну в Копенгаген. Её сразу же уволили.

Астрид временно пристроилась редактором туристического справочника, а потом нашла место в Королевском обществе автомобилистов. Здесь она и познакомилась со Стуре Линдгреном, который был её начальником и очень ценил Астрид за старательность. Весной 1931 года она вышла за Стуре замуж и стала Астрид Лендгрен. Сына своего она забрала из Копенгагена чуть раньше (заболела женщина, которая воспитывала маленького Ларса). Астрид и Стуре поселились в небольшой двухкомнатной квартирке. Астрид занималась домашним хозяйством и редактировала книги.

Через три года у супругов Линдгрен родилась дочь Карин. В семилетнем возрасте дочь серьёзно заболела. Каждый вечер она просила маму рассказать что-нибудь интересное.
— Что же тебе рассказать?
— Ну, что-нибудь про Пеппи Длинныйчулок, — назвала дочь первое пришедшее в голову имя.
«Очень подходящее имя для героини книжки», — подумала Астрид. Она рассказывала дочери истории о Пеппи несколько лет кряду, но книгу писать не собиралась. А потом случилось вот что. 28 марта 1944 года безостановочно валил снег. «Никогда в Стокгольме я не видела такого снегопада, — вспоминала потом писательница. — Утром всё уже было бело. Мостовые и тротуары обледенели, стали скользкими, как зеркало. Я должна была по каким-то делам выйти из дома. А снег всё шел и шел. Почти миновав Васа-парк, я вдруг поскользнулась и упала. Отчаянная боль. Так повредила ногу, что пришлось слечь на несколько недель». Она лежала дома, делать было нечего. Астрид стала стенографировать свои рассказы о Пеппи, решив подарить рукопись дочери на день рождения. А затем всё же отправила собственное сочинение в издательство. «Надеюсь, вы не поднимете тревогу в ведомстве по охране детей», — написала Линдгрен в сопроводительном письме. Рукопись вернули назад.

В 1944 году объявили конкурс на лучшую книгу для девочек. Вторую премию присудили книжке «Бритт-Мари изливает душу». Когда в жюри распечатали конверт с фамилией автора, выяснилось, что книжку написала обыкновенная домашняя хозяйка, некая «фру Астрид Линдгрен».
— Жаль, что это не настоящий писатель, — вздохнул один из членов жюри.
Вскоре явилась и сама «фру Линдгрен», невысокая женщина тридцати восьми лет.
— У меня есть ещё одна рукопись, — сказала она.
Через год книжка «Пеппи Лонгструмп» (то есть «Длинныйчулок» в переводе со шведского) получила первую премию, а трилогию о детях из Буллербю купили для издания. В Швеции тогда был экономический кризис. Повести А. Линдгрен спасли издательство от финансового краха. А в Норвегии газета «Дагбладет» писала об этих книжках так: «Здесь пышным цветом расцветает фантазия, история разворачивается вопреки здравому смыслу. Книга заставит прыгать от радости всех детей семи лет и больше». Газета «Нью-Йорк геральд трибьюн» встретила книгу такими словами: «Добро пожаловать, Пеппи! Раз встретив, её уже не забудешь». Критики писали о том, что книга «нарушила традиции морализирования, сентиментальности и слащавости, которые десятилетиями господствовали в детской литературе».

Сила детской мечты

Книги о Пеппи раскупались бурно и наделали много шума. О чём же рассказала юным читателям эта трилогия? О девочке, весёлой и бесстрашной выдумщице, которая живёт одна в большом доме и обладает огромной физической силой. Мама девочки давно умерла, а отец, морской капитан и силач, почти всегда в плавании. У него много работы, он ведь не только моряк и капитан, он ещё и негритянский король на острове в далёком южном море, где всего 126 жителей… Как хорошо, что в доме нет взрослых: совсем не обязательно укладываться вовремя спать или, например, пить рыбий жир, когда хочется конфет!.. Да, конечно, всё, что происходит с Пеппи, — это всего лишь её мечта. Нет у неё никакого отца, но… надо же как-то скрасить своё одиночество, вот Пеппи и сочиняет небылицы. И не такая уж она силачка, просто… полицейские хотят отправить её в детский дом, а бродяги — отнять у неё деньги, нужно же как-то защищаться…
Больше всего Астрид ценила свою трилогию об Эмиле из Лённеберги. Повести были написаны в 60-е годы. Муж Стуре умер в 1959 году, сын женился, вышла замуж и Карин. Теперь писательница жила и работала для своих внуков (их у неё было семеро). Однажды расплакался один из них, Астрид совсем было отчаялась, никак не могла успокоить.
— Угадай, что натворил однажды Эмиль из Лённеберги? — спросила она, ещё не понимая, о чём говорит. Но мальчик тотчас же умолк. И Астрид пришлось на ходу сочинять рассказ об Эмиле, невероятном сорванце и проказнике. Вот Эмиль надел на голову фарфоровую супницу, и его приходится везти к врачу, чтобы снять посудину. Но по дороге Эмиль сам разбивает супницу. А вот Эмиль скармливает петуху и поросёнку «пьяную вишню», и начинается потешная погоня за курами… Но Эмиль не только проказничает. Это умелый и сообразительный мальчуган, который способен на добрые поступки. Однажды он даже спасает жизнь работнику Альфреду, у которого началось заражение крови. Что ж, замечено верно, из самых отчаянных проказников нередко вырастают замечательные люди. «Иногда не в меру чопорные мамаши упрекают меня: вы, Астрид, дурно влияете на детей. Я отвечаю в подобных случаях так: все нормальные дети — в той или иной мере озорники, но обратите внимание, что у моих озорников доброе сердце, они прямодушны и честны», — писала А. Линдгрен.

Как появился Карлсон

Однажды дочка писательницы Карин попросила:
— Расскажи про господина Лильонкваста. Пусть он прилетает к детям, когда никого нет дома.

Так появился летающий герой сказочницы А. Линдгрен. Одновременно с этим была написана сказка про Крошку Нильса Карлсона, который навещает мальчика, у которого умерла сестрёнка, и тоже является тогда, когда родители мальчика на фабрике. Эти два героя и дали чудесный гибрид, который теперь всем нам известен как «Карлсон, который живёт на крыше».

А. Линдгрен вспоминала: «Однажды мне не спалось, потому что долго жужжало что-то за окном. А потом он влетел в комнату, сел на кровать и спросил, где найти Малыша. Я протёрла глаза — нет, это не сон… Я дала ему адрес Малыша, но вам не назову, потому что это тайна». Вскоре в одной стокгольмской газете появилось объявление: «100 000 крон тому, кто найдёт крышу, на которой находится дом Карлсона». Писательница возмутилась: сколько ребят начнут лазать по крышам! И раскрыла точный адрес Карлсона: Стокгольм, улица Вулканусгатан, 12. Когда-то в этом доме жила сама Астрид.

Популярность «Карлсона» была оглушительной. Причем, не только среди детей. В шведских вечерних газетах из номера в номер печаталось рекламное объявление о том, что Карлсон предпочитает для своего мотора вполне определенное смазочное масло (и называлась, разумеется, фирма!) и что можно легко довести до блеска свой автомобиль, если пользоваться чистящей пастой такой-то фирмы… по методу «Карлсона, который живет на крыше».

Читатели буквально засыпали писательницу письмами. Многие совершенно серьёзно спрашивали, существует ли Карлсон на самом деле… А. Линдгрен считала, что дети любят так Карлсона потому, что «узнают в нём себя, какими им не позволено быть, а… хочется. Карлсон избалован, порой неприятен, но он увлекает, захватывает, с ним весело…» Карлсон умён, сообразителен, остроумен. Он всегда «за справедливость». А сколько фразочек этого забавного толстяка вошло в нашу жизнь! «Спокойствие, только спокойствие!», «Пустяки, дело житейское», «В меру упитанный мужчина в самом расцвете сил»…

В книжном шкафу писательницы стоял очень ценный для неё подарок: потрёпанный библиотечный экземпляр на русском языке с сотней фамилий московских школьников на формуляре. А.Линдгрен побывала в СССР несколько раз. «Первоклассные библиотеки, переполненные зрителями театры и кино, люди с книгами и журналами в метро, в автобусах и трамваях — для вас это всё, наверно, стало привычным, а меня восхищало до глубины души», — писала она.

— Мне особенно понравилось в СССР то, что в этой стране детскую литературу считают серьезным делом! — сказала однажды А. Линдгрен советскому журналисту. — Многие друзья в Стокгольме твердят мне: «Ты сейчас очень популярна, всё, что напишешь, будет напечатано. Почему бы тебе не заняться серьёзным делом – начать писать для взрослых?»

Много шума вызвал скандал, связанный с А. Линдгрен, когда она узнала, что в Швеции самые высокие налоги. Рассерженная писательница написала сказку для взрослых «Помперипосса из Монисмании». Главная героиня живёт в волшебной стране и частенько нахваливает своих правителей за мудрость. Но вот правители ввели такие налоги, что героине стало просто невмоготу. И только тогда Помперипосса поняла, что у власти в стране стоят вовсе не мудрецы… Одна из шведских газет издала сказку массовым тиражом в виде листовки, а на обложке была изображена грозящая правительству Линдгрен с кочергой в руке.
“Она вся в сегодняшнем, как и её читатель, ребенок. Ни прошлое, ни будущее её, по-видимому не волнуют. Она поглощена заботами, тревогами и радостями дня. И такой равнодушной к религии, словно нарочито игнорирующей её существование, такой арелигиозной детской писательницы в западной литературе — я попросту не знаю. Всё у неё чудо! Но без тени мистики. И всё это — и погружение в быт, насыщенный новинками техники, и замыкание в нем, и равнодушие к религии как таковой — тоже правдивое отражение современного бытия Свена Свенссона [имеется в виду типичный шведский обыватель].”

Астрид Линдгрен скончалась в январе 2002 года в своей квартире в Стокгольме. Писательнице было 94 года. Последние несколько лет она редко выходила из дома и не общалась с журналистами. А. Линдгрен практически потеряла зрение и слух, но всегда старалась быть в курсе всех происходящих в мире событий, ежегодно вручала шведскую литературную премию имени ее самой. «Швеция потеряла один из своих символов. Эту страну знали в мире благодаря фигуре монарха, гениальному режиссеру Бергману, «АББА», «Вольво» и Астрид Линдгрен», — писали в газетах.

Побывать в Стокгольме…

Увидеть десятки таких загадочных крыш…

Дышать свежим морским воздухом, наслаждаясь солнечным утром…

Ощутить себя маленьким мальчиком, оказавшись в своих ощущениях и мечтах.
Путешествия – это и есть та самая машина времени, которая делает сказку реальностью.
Персонажи Астрид Линдгрен оживают в волшебном месте на острове прямо в центре Стокгольма – в Юнибакене. Это место занесено в абсолютно обязательное для посещения в будущем со своими детьми.

Швеция с каждым днем еще больше погружала меня в мир фантазий. Иммено по средневековым узеньким улочкам маленькой шведской деревеньки Сигтуна (что в 100 км от Стокгольма) прогуливались местные крестьяне и резвились ребятишки.

А видел ли я Карлсона?
Кончено же… Иммено на той крыше, именно того дома на Вулканусгатан, 12. 🙂

© Alex Cheban 2010 | www.alexcheban.com | www.activeteam.com.ua – сайт ярких приключений друзей!